Своеобразная трактовка французской истории и английский стимпанк.
Конечно, Assassin’s Creed Unity и Syndicate — далеко не самые исторически точные игры в серии. Но куда интереснее, что несоответствия проявляются в них по-разному: Unity ударяется в конспирологию и трактует известные события с непривычной точки зрения, а Syndicate с головой уходит в стимпанк и стереотипы о викторианской Англии.
В очередной раз пытаемся разобраться, что в исторической фантастике Assassin’s Creed правда, а что ложь.
Часть I. Крестовый поход и Италия Ренессанса
Часть II. Америка и Карибские острова
Часть III. Париж и Лондон
Часть IV. Мифы и легенды
Assassin’s Creed Unity
Ubisoft — французская студия, поэтому вроде бы должна знать историю Великой французской революции и понимать, как лучше её изображать. Но почему-то в Unity разработчики представили зарождение республики как трагедию, а героических революционеров превратили в безжалостных маньяков, чем после выхода игры разозлили французских игроков и политиков.
Assassin’s Creed Unity
Впрочем, начинается игра достоверно: начитанный дворянин Арно Дориан хорошо вписан в эпоху, а взятие Бастилии показано без лишних изменений. Смущает только одно: главный герой попадает в Бастилию из-за ложного обвинения в убийстве, хотя в эту крепость обычно сажали должников и политических преступников. А для убийцы, да ещё и аристократического происхождения, власти нашли бы место пожёстче.
Более серьёзные расхождения с историей начинаются, когда Арно становится ассасином и вмешивается в политику. Например, казнь короля Людовика XVI почти целиком основана на конспирологической теории. По версии Unity, голоса во время суда над правителем разделились поровну, 360 на 360, после чего решающий голос в пользу гильотины отдал юрист и политик Луи Мишель Лепелетье — марионетка тамплиеров. На самом деле решение суда было более единодушным: за казнь проголосовали 394 человека, за тюремное заключение — 321. А сам Лепелетье в реальности вообще был противником смертной казни, за что его и любил простой народ.
Луи Мишель Лепелетье
Реакция простолюдинов на смерть короля тоже показана своеобразно: Unity намекает, что французы не очень-то и ненавидели Людовика XVI, даже сочувствовали ему. А массовые антимонархические настроения якобы появились из-за происков тамплиеров и заговора среднего класса. Но в нашей реальности претензий к королю у парижан хватало: фактическая отмена парламентов, неуверенные политические решения и слишком уж тёплые отношения с другими государствами не на шутку разозлили простой народ.
Людовик XVI
Ещё один спорный персонаж в Unity — Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, французский политик, философ, писатель, а в свободное от всего этого время союзник главного героя. Сценаристы извратили его до неузнаваемости, хотя уж кто-кто, а маркиз де Сад и сам знал толк в извращениях.
Донасьен Альфонс Франсуа де Сад
Креативный директор Unity признавался, что игровой де Сад основан скорее не на настоящем маркизе, а на Ганнибале Лектере из романов Томаса Харриса. Отсюда и расхождения в характере: игра показывает де Сада хитрым, но добрым персонажем, который сочуствует беднякам и ведёт дела с ассасинами. Но настоящий маркиз де Сад придерживался другого мировоззрения и считал, что сильные мира сего всегда будут угнетать слабых. А во время революции он пользовался местом в парламенте, чтобы безжалостно судить всех, кто посмел высказаться о нём в дурном свете.
Assassin’s Creed Unity
Также на примере де Сада Unity умудряется лишний раз оклеветать революционеров — причём там, где сгущать краски и не нужно было. В игре маркиз попадает в лечебницу для душевнобольных по вине Луи Антуана Сен-Жюста — лидера якобинцев, сторонников жесткого достижения всеобщего равенства. Игровая версия Сен-Жюста подкупает дворецкого де Сада и заставляет убить куртизанку, чтобы в её смерти обвинили маркиза. На самом же деле де Сад оказался в тюрьме из-за своих политических взглядов, а не сексуальных предпочтений, и суд над ним проходил не очень честно даже без подкупа Сен-Жюста.
Луи Антуан Сен-Жюст
Параллельно с основным сюжетом в Unity разворачиваются отдельные кооперативные миссии, каждая — со своей историей. Эти задания могли бы дать разработчикам возможность правдоподобно показать отдельные события, не коверкая исторические данные ради общего нарратива. Но получилось иначе: в кооперативных сюжетах чуть ли не больше выдуманной истории, чем в основной игре.
Миссия «Политическое преследование» показывает революционера Максимилиана Робеспьера как безжалостного тамплиера, который чуть ли не единолично уничтожил целую политическую партию — жирондистов. Настоящий Робеспьер, наоборот, пытался убедить участников революции помиловать жирондистов, в чём отчасти и преуспел.
Максимилиан Робеспьер
Эта же миссия показывает ещё одного революционера — Жоржа Жака Дантона. В игре он осуждает действия Робеспьера и пытается не допустить новых жертв, хотя настоящий Дантон оправдывал трагедии революции и даже не пытался спасти её противников. А своих сторонников революционер призывал «быть грозными, чтобы избавить народ от необходимости быть грозным».
Жорж Жак Дантон
К слову, о политических партиях: в задании «Бешеные» игроки встречают, собственно, Бешеных — фракцию, которая отстаивала интересы бедняков, призывала к отмене частной собственности и равному распределению всех благ. Настоящие Бешеные правда напоминали радикальных анархистов, но Unity идёт дальше и изображает их отъявленными психопатами, которые не чураются пытать или убивать людей на улице.
Assassin’s Creed Unity
У Unity есть большие проблемы с изображением самой революции, но охваченный бунтом Париж воссоздан достойно. Разработчикам помогли исторические консультанты и сам факт, что город в игре всего один, поэтому на его проработку досталось больше времени. В результате архитектура разных кварталов и главные достопримечательности получились убедительными даже по мнению парижан.
Assassin’s Creed Unity
Но в игровом Париже есть как минимум одна, зато повсеместная ошибка — и она тоже вызвана особенностями игрового процесса, прямо как морские сражения в Black Flag. Настоящий Париж конца XVIII века был насквозь пронизан маленькими улочками и переулками — настолько тесными, что в них с трудом могли разойтись два человека. Над тротуарами же нависали пристройки и верхние этажи, поэтому вся эта теснота дополнялась ещё и темнотой даже в яркий полдень.
Источник
Чтобы игрокам было удобнее передвигаться по открытому миру, разработчики сделали все улицы в виртуальном Париже гораздо шире и светлее. Каждый переулок увеличен ровно настолько, чтобы по нему, цепляясь за ящики и балки, мог проскакать ассасин, а встречным NPC было куда отпрыгнуть. Крыши тоже отодвинули друг от друга, чтобы передвижение по ним ощущалось более динамичным.
Assassin’s Creed Unity
Чтобы всерьёз говорить об исторической достоверности Syndicate, нужно сперва разобраться с одним слоном в комнате. Если предыдущие части Assassin’s Creed показывали более-менее реалистичное снаряжение в духе своего времени, то лондонская игра вручает игроку автоматический крюк-кошку и стреляющую дротиками перчатку. Такого в те годы не было и быть не могло, продолжаем.
Assassin’s Creed Syndicate
В Syndicate сценаристы Ubisoft старались чаще использовать выдуманных персонажей, а не исторических личностей. Это пошло игре на пользу: к большинству жертв, которых на протяжении игры умерщвляют близнецы Фраи, трудно придраться — ведь у них нет реальных прообразов. Правда, гангстер Максвелл Рот всё равно умудряется спалить театр Альгамбра, хотя тот должен сгореть на 14 лет позже.
Исторические же персонажи в Syndicate изображены странно. В отличие от предыдущих игр, их поступки и мнения обычно не противоречат фактам, но и важные заслуги часто игнорируются. Зато хотя бы внешнее соответствие вышло на новый уровень, так как у всех персонажей сохранились прижизненные фотографии.
Например, Чарльз Дарвин в игре — это обаятельный джентльмен с утончёнными манерами, но Unity почти не упоминает его эволюционную теорию. Вместо этого учёный борется с распространением опиумного сиропа, и лишь один раз сценаристы показывают пропаганду, которая велась против натуралиста.
Игровой Чарльз Дикенс вместе с главными героями — это что-то среднее между «Охотниками за приведениями» и «Разрушителями легенд». Писатель настолько увлечён опровержением слухов об очередном призраке, что даже не вспоминает о своей реальной роли социального реформатора. А ведь эта его деятельность отлично бы вписалась в контекст игры: Дикенс тогда как раз боролся за качественные условия труда и за лучшее отношение к куртизанкам.
Карла Маркса сценаристы Ubisoft представили честным и радушным, хотя временами и слишком карикатурным философом. Его коммунистические идеи игра изображает очень косвенно: иногда Маркс просит Фраев поискать полицейских шпионов в рядах партии или организовать поджог на фабрике злых капиталистов.
Странно, что игровой Карл Маркс в принципе готов иметь дело с четой Фраев. Один из них — легкомысленный анархист, вторая — преданная идеалам секретного общества предводительница банды. По философии Маркса, Фраи — это люмпенпролитариат, то есть люди, которые не входят в гражданское общество и лишены революционного потенциала. Настоящий Маркс считал, что в момент революции люмпены присоединятся к правящему классу в роли преступников и хулиганов, поэтому от семейства Фраев он держался бы подальше.
Assassin’s Creed Syndicate
Лондонское общество в Syndicate тоже воссоздано с ошибками. Например, к 1868 году в городе уже был запрещён детский труд, но игра всё равно показывает страдающих на фабриках детей. А вот забастовки разгневанных работяг в эти годы ещё случались, хоть и не в таком же количестве — зарплаты в Лондоне уверенно росли, а профсоюзы корпели над правами трудящихся.
Assassin’s Creed Syndicate
Сам город лишился многих достопримечательностей, которые бы хорошо подошли сюжету — например, Британского музея, в котором работал Карл Маркс. Да и вообще Лондон тогда был гораздо грязнее из-за промышленных отходов — так, в настоящей Темзе тех лет вряд ли можно было плавать настолько же беззаботно, как это делают ассасины. А район Уайтчепел, в котором находится база Фраев, художники сильно облагородили зеленью и памятниками — исторически же это место слыло совсем бедными трущобами.
Часть I. Крестовый поход и Италия Ренессанса
Часть II. Америка и Карибские острова
Часть III. Париж и Лондон
Часть IV. Мифы и легенды